Семь легенд мира - Страница 102

102

– Здесь след. Листья упали и…

– Вижу. Странно, что прежде не приметил. Хотя – место тихое, от дорог и троп в стороне. Как думаешь, лагерь у них рядом?

– Не ближе двух пеших переходов. Это если по уму.

– У них все по уму, – скривился староста. – След присыпан. Уже и запаха нет, а нюх отбить наилучшему псу запросто можно, до зимы будет бесполезным. И так я скажу тебе, странный человек Вэрри: радует меня их умелость. Потому выходит, прав из нас двоих именно ты: не демоны это. Люди. Что делать станем, когда найдем?

– Убивать, – без выражения бросил Вэрри. – Если вернутся к себе, скоро снова окажутся тут с подмогой, и вашей деревеньке не жить. А так – еще посмотрим. Пока они разберутся, что к чему, я тоже, может статься, разберусь.

– Вот и верно, нельзя их отпускать. Я уж боялся, ты про пробуждение души и раскаяние запоешь, как снави обычно начинают, – довольно кивнул староста. – Пока эти демоны покаяться решат, от моей Брусничанки и углей не останется. На их счету и покрупнее села имеются. И такое они творили порой, что людьми счесть стыдно. Хочешь – у князя спроси. А мы, думаю, по-простому поступим. Всем народом их простим, чтоб дорога в тот мир была не трудна. Главное, их на путь наладить, слышь, всех до единого. А не то с постоя тебя выгоню и не пожалею.

– То-то у перевала разбойнички не шалят, – усмехнулся Вэрри.

– Отшалились, – согласился не без гордости Тофей. – Мы и их простили. Добро из схронов постепенно вытащили, как разыскали, и с купцами в Канэмь да иные княжества по своему разумению возвернули. Уж лет сорок тихо и славно у нас, управляемся. А как забалуют, соседей из Листвени зовем да в Кунью слободу гонцов шлем. Договор у нас с Орланами, чтоб на торговом пути было спокойно до ихних земель за болотиной. За то дани не платим и князя над собой не ведаем. Уж и демонов нам тем боле не надобно!

Дальше шли молча.

Деревня осталась позади, светлый прогал ее поляны давно погас. Сумерки набрасывали на ветки шелковые шали одну за другой, все плотнее занавешивая свет. Звуки тоже глохли и гасли, а невнятные шорохи наоборот проявлялись и крепли, набирая силу. Вэрри следовал за старостой и его Глядом, уверенно примечающими след. И заново удивлялся, как умудряются люди с их слабым зрением и ничтожным сроком на обучение, отпущенным скупой меркой короткой жизни, становиться такими: опытными, уверенными, умелыми. Настоящими. Способными без колебания принимать трудные решения и брать на свои плечи бремя ответственности, за которое спросить могут не только с них, но и с детей, и с внуков. Что у них, время течет иначе? Вот и Орлан малолетний, который в избе остался. Сегодня мальчик. А навести его лет через пять-семь… Или десять. Ведь расправит плечи князь, и не из последних будет, или он, Вэрри, уже совершенно в людях разучился разбираться.

Айри чуть нахмурился – стоит и правда проведать. Или сперва у Миратэйи спросить? Вот лукавая всезнайка! Как она там? Хочется верить, что исправно кушает и отдыхает. Все же Деяна женщина грозная, способная настоять на своем.

Староста пошел медленнее, приметив разделение следа. Айри тоже всмотрелся. Стоянка здесь у них была, хоть и недолгая, – кивнул он согласно на поясняющие жесты спутника. Поодаль трава явно мялась, а дерн в стороне намекает на присутствие коней и чуть дальше – на скудный костерок, позже умело замаскированный. Отсюда, похоже, часть «демонов» ушла с пленниками. На северо-запад двинулись. К основному лагерю? Или дальше, коротким путем в Канэмь? Выходит, знают тропку в болотах. А он еще не забыл, куда эта дорожка должна выходить на севере. Надо подумать вместе с князем, где там искать кузнеца.

Но – позже.

Гляд замер, приподняв переднюю лапку, вытянув свою невзрачную кудлатую мордочку и напружинив куцый хвост. Классическая стойка, надо же! Верно пес приметил: идут. Далеко пока, и даже не особо таясь. До деревеньки неблизко, там все сонные, чего опасаться, зря расходовать силы и время на скрытность?

Айри жестом предложил старосте выбирать место для засады. Отметил с удовольствием, что Актам уже стоит рядом и грамотно повернулся боком, давая доступ к колчану и луку. Нет, сегодня не надо, Вэрри благодарно хлопнул коня по шее. В ночном лесу стрелы стоит уступить охотнику. Сейчас важно выяснить: почему никто не смог противостоять этим разбойникам? Как они получили славу демонов, основанную на слепом и почти безграничном страхе? Ведь жертв немного, борои и венды – сильные и уверенные люди, отнюдь не склонные впадать в панику. И все же позволили себя запугать и отдали огромную страну во власть одного убогого мерзавца и шайки его подручных.

«Предавш-шие правду предков, с-смерти служащ-щие», – прошипел меч, покидая ножны. И напоил ладонь теплом. Айри вздрогнул, вслушиваясь в гнев клинка, на миг показавшийся не безмолвным, осмысленным. Может, его и ковали для церемонии. Но избытком никчемной доброты к врагу клинок не отличался. И был теперь вполне согласен со своим новым обладателем в выборе исхода боя.

Вэрри мягко двинулся вперед, жестом успокоив коня и попросив ждать. Актам понятливо замер в поросли кустарника.

Сперва надо разобраться, сколько их и каким порядком идут. Кто распоряжается и владеет информацией. Чем вооружены, какова цель, о чем говорят. Ведь этим отрядом его знакомство с местными демонами едва ли ограничится.

Демонами! Айри усмехнулся холодно. Почти оскорбление: это ведь он – демон. Десятками лет заслуживавший свое право на звание главного ночного ужаса. А тут без очереди, в неполных пять лет, стремятся обзавестись равной славой! Типичная людская поспешность. Примеряют венец власти, не задумываясь ни о чем, кроме своей неутолимой жажды. Одна из самых тяжелых болезней людей – жажда. Они склоняются перед своими ничтожными желаниями, делаясь их полными и окончательными рабами. В считанные годы становятся настоящими демонами, безмерно жестокими и неуемными. И однажды наступает момент, после которого вернуть в их высохшие души хоть толику света уже не может самая могучая снавь. Нужен лишь он, демон, способный пресечь бездарно истраченную жизнь и силой принудить начать все заново. С первого крика, знаменующего приход в жизнь.

102